1-я часть

  В некотором царстве, некотором государстве жил был Царь Времени. У царя было двое детей: дочка по имени Жизнь и сын по имени Шанс. Пока дети были совсем маленькими, отец доверял их воспитание добрым нянькам. Те баловали их и оберегали. А как подросли дети, так стал отец более строго относиться к ним, ведь хотел им счастья, а счастье, как всем известно, нужно заслужить. Дети учились разным наукам, физическим упражнениям, борьбе и искусствам. Жизнь была более усидчива и успешна в обучении, а Шанс был более одарен творчески. Оттого-то с Шансом часто случались разные казусы, и часто отец его наказывал за нарушение распорядка занятий. Отец, конечно, любил обоих детей самой нежной родительской любовью, тем более что материнской ласки они были лишены... Их мать, царица Вдохновение, так сильно любила и ревновала своего мужа, что постоянно пыталась быть рядом с ним. Царь пребывал в каждом месте-времени одновременно, а она… поочередно. Она не могла быть сразу во всех минутах и веках и перетекала как аромат с одного времени на другое. Царя никто из людей никогда не видел и не пытался даже увидеть? а его жену все люди знали, хотя очень кратко, вернее редко.

Даже если ее не видели,то есть не могли изобразить или как-то иначе воспроизвести ее образ, то чувствовали ее царственное присутствие и очень любили эту всегда неожиданную гостью. Царь обычно был занят важными царскими делами, судил, правил, воевал, одарял…

Такой всегда была Жизнь царя Времени и царицы Вдохновение.
Однажды Жизнь играла с Шансом в догонялки. Странное дело, но догонял всегда Шанс, так как сам он не мог убежать от Жизни. От нее практически никто и никогда не мог убежать. Просто ее все очень любили и не хотели убегать даже во время игры. Так вот, когда они играли, Шанс схватил Жизнь не за руку, а за косичку, и ей стало немного больно. Она закричала на него и обозвала глупым. Эту сцену видели многие из слуг и запомнили, какое прозвище дала сестра брату. Надо отметить, что они были очень воспитанными детьми и редко ссорились, а тем более обзывались. Так вот Шанса с той поры иногда за глаза называли глупым… Он в порыве творческого накала, свойственного его натуре, действительно делал много глупых и даже вредных вещей. Например, он мог глупо дразнить удачей доверчивых людей, которые были достойны только уважения, он мог по глупости дарить смекалкой людей злобных и жадных, мог появляться в виде ангела перед набожными людьми, а потом растворяться туманным облаком. Кроме глупых поступков Шанс был способен и на очень полезные действия, высокие стремления, щедрые дары. Чаще всего он делал подарки своей сестре Жизни, которая относилась к ним почти безразлично. Когда часто получаешь подарки, то мало их ценишь…

Поскольку Жизнь была более трудолюбива, чем ее брат, результат ее учебы был более значительным и вызывал одобрение отца. Результаты учебы Шанса тоже были не плохими, но очень неустойчивыми. Он часто начинал по-иному делать одно и то же дело, просто для разнообразия, часто его энергия разрушала сделанное его же руками. Но зато, когда он достиг определенного возраста, то был лучшим стрелком из лука и лучшим в царстве поэтом.
Жизнь, взрослея, становилась менее азартной в играх и выдумках и более степенной в действиях и желаниях. За нее посватался очень достойный молодой человек, с которым они и поженились. Звали ее мужа Труд, главным его аргументом при разговорах была Привычка. Он все делал добросовестно, очень любил Жизнь, но всегда руководствовался Привычкой, которая была его второй натурой. Часто Труд вызывал восхищение и у царя, и у Жизни, и у Шанса, да у всех людей тоже. Его даже стали отмечать в разных временах и странах званиями, наградами, разными другими почестями. Жизнь радовалась успехам мужа, поскольку они были дружной и любящей парой. У Жизни не было сомнений, что кто-либо мог быть лучше, чем ее муж. Разве что свою подругу она выделяла из всех окружающих как-то особенно. Сама она тоже много добивалась своим умением, рассудительностью, красотой и обаянием. Ее любили абсолютно все, ну, разве… кроме безумцев. Ее мужа многие недолюбливали, то ли из-за ревности, то ли из-за Привычки. Но поскольку они были всегда вместе, то пару принимали везде доброжелательно.

Жизнь стала воистину царицей мира, богиней и украшением мыслей людей. О ней бесконечно пели, складывали стихи, ее изображали на полотнах, в танцах, ради нее люди становились творцами, изобретателями. Из-за нее также шли войны, многие миллионы людей ради нее голодали, многие вели животную жизнь без духовных ценностей и стремлений, только бы видеть ее. Жизнь, действительно, была очень, очень разнообразна, мудра и опытна, прекрасна и, порой ужасна, величава и скоротечна. Она унаследовала от отца все его главные черты, она была во всех временах и местах одновременно. Когда дочка похожа на отца, она бывает счастливой по судьбе…

Что касается Шанса, он больше походил на царицу мать и по характеру и по внешним чертам. Это значит, что его тоже мало кто видел в лицо, только чувствовали особый смысл момента, некий необычный вкус или искус. Шанс был увлекающимся, непостоянным поклонником и не думал жениться, глядя на судьбу матери. Он очень любил свою мать, а никто из девушек не мог с нею сравниться в главном. Конечно, иногда у него были подруги, о которых он не забывал и которых по-своему тоже любил. Среди них была одна лучшая. Шанс угадывал в ней свой собственный характер. Звали ее… Вот, думаю, сказать или сами догадаетесь, как ее звали и зовут по сей день. Лучше скажу потом, когда вы уже угадаете ее имя. Так вот она была сильно похожа на его мать с одной разницей: она любила показываться людям в разных обликах. Она не просто появлялась и исчезала, но и дразнила, ласкала, дарила силой и истощала, вселяла надежду и отнимала все до последней нитки. Кроме того, она была лучшей подругой Жизни, но никто не знал, откуда она родом. Даже царь Времени, очарованный ее несравненной красотой и умом, но одновременно наивностью и неслыханным безрассудством, даже он не знал родителей этой девочки, которая казалась всем зрелой женщиной. Интересно то, что в нее, как и в Жизнь, были все влюблены, но как-то особенно выделяли в разговорах. Это значит, что все беседы, даже самые сложные разговоры о науке, о мире и войне, о религии, о Жизни и Шансе, ну, абсолютно все разговоры, при внимательном рассмотрении, сводились к ней. Она была в основе всего, о чем говорилось, и что делалось. Была как бы причиной всяких действий, вообще всякого движения. Кажется, я немного отвлеклась, говоря о Шансе. Так вот, Шанс любил эту девочку, казавшуюся зрелой женщиной, порой без ума. Часто делал ради нее неожиданные поступки, часто дарил ее прекрасными подарками. Она благосклонно принимала все, что он дарил ей, но больше всего ей нравилась его творческая натура, в которой угадывались черты матери Шанса и ее собственные черты. Иногда Шанс увлекался другими девушками, хорошенькими и многообещающими. Например, влюбился он в Хитрость, потом в Неразумность, в Рискованность и Осторожность, в Аккуратность и Стихийность. В каждой из своих любимых подруг он находил отдельные черты его всеобъемлющей, прекрасной матери, но ни в одной не было ее гармонии и очарования.

Итак, однажды Шанс вместе с Хитростью, он тогда был в нее сильно влюблен, задумал одно хорошенькое дело. Нужно было обвести некоего негодяя вокруг пальца так, чтобы он отдал для воспитания детей Хитрости все свои сбережения. Этого негодяя давно надо было наказать, но Шанс при встрече с ним всегда отворачивался, а тот творил свои низкие дела, обворовывая честных людей. При этом судьба свела его с могущественной женщиной, которую звали Наказание. Он ублажал ее пожертвованиями церкви, поскольку она была набожна, и даже обещаниями жениться на ней. Так шло время. Хитрость делала все по своему плану, который одобрил Шанс. Она как-то раз в беседе с Наказанием обронила фразу, что негодяй просил ее помощи для избавления от Наказания и что она, как добрая подруга решила сказать ей об этой низости. После разговора Наказание устроила негодяю такой скандал, что почти убила того внезапной болезнью. Так вот, на краю смерти негодяй взмолился к Богу: - Всемогущий, помоги мне отвести Наказание от моей судьбы. На это Бог ответил, как подобало: - Каждому - свое!
Вот тогда настало время действовать для Шанса. Он явился к умирающему и произнес: - Если ты отдашь все свои сбережения на воспитание детей Хитрости, ты будешь жить, я тому порукой. Что было делать негодяю? Он дал согласие, и действительно, все свои сбережения отдал Хитрости для ее детей. С той поры самые обеспеченные люди это наследники Хитрости. При этом негодяй остался в живых, но с той поры стал вынужден просить денег на Жизнь у этих детей, напоминая им, за чей счет они разбогатели. Самые богатые и самые нищие - это две стороны одной медали, так же как воры и изобличающие воров.

В другой раз Шанс, будучи влюбленным в Неразумность за ее чистые душевные порывы, за нетерпеливость, которая в девушке всегда хороша, решил одарить некого глупого умом. Глупый был не плохим человеком, но часто создавал лишнюю суету на пустом месте, это похоже на то, как человек стал бы усердно собирать дождевую воду для того, чтобы уберечь моря от высыхания, то есть для того, чтобы выливать собранную воду в моря. Так вот, глупый любил общество Неразумности и выполнял все ее капризы, как любой влюбленный. В Неразумность многие влюбляются и по сей день. А Шанс научил Неразумность такой вещи, как выгода. Он сказал: - Если ты будешь прислушиваться к умным людям и читать умные книги, то сможешь извлечь выгоду, ты станешь очень красивой, и я стану любить тебя больше всех других девушек. Неразумность тут же передала эту новость своему обычному собеседнику - глупому. Тот задумался над умными словами и стал применять совет Шанса на деле. Не много времени прошло, а уж глупый превратился в умного! Его стали отмечать в обществе, он заслужил высокий авторитет, и получил действительную выгоду по службе.

Позже, когда Шанс был влюблен в Рискованность, он сам совершал самые рискованные поступки, в результате чего было много шума из ничего. Это значит, что газеты пестрели сенсационными сообщениями о рискованных мероприятиях, обещающих спасение для всего человечества, было задействовано множество народу на применении этих новых изобретений, а в результате, загублено было целое поколение молодых людей. Тогда Шанс и понял, что способствовал этому негативному процессу. Он научил Рискованность ожиданию момента. Она стала настолько хорошо разбираться во времени действия, что Шанс понял, насколько она прекрасна по своей сути, он даже собрался на ней жениться. Но в этот момент опять появилась в его жизни Она, та самая лучшая и желанная, самая любимая всеми людьми. Она уже не раз прежде появлялась в его Жизни, почти не оставляя ему надежды на успех. Она исчезала и появлялась… она возникала всегда перед людьми в разных обличьях, а перед ним она была Собою! Все началось, как впервые, хотя встречались они часто…
Этот роман напоминал чем-то волшебный рассвет после трудного ночного бдения, одновременно он напоминал нечто еще не забытое, но давно ушедшее. Шанс был в таком восторженном состоянии, что почти лишился дара речи. Он все смотрел, смотрел на нее, все вспоминал… Откуда он ее знает, почему она так завораживает, куда она ведет его своими светлыми устремлениями. Он, конечно, понимал или догадывался, что она не из этого мира, она в основе своей иная, похожа на его мать, но все-таки совсем другая. Понимал, что никогда она не станет относиться к нему, как к единственному, потому, что была любима всеми, а не только им. Он страдал от своего несовершенства, грезил о ней и не понимал, что нужно делать. Он хотел всецело принадлежать ей, но для нее это было не нужным. Он хотел безраздельно владеть ею, но не умел. Грустная история чуть не закончилась безумством, однако… Шанс, спасаясь от гибели, влюбился в другую… Ее, как вы догадываетесь, послал царь Времени, опасаясь за любимого сына.

 Продолжение